Интернет конференция по проблемам теории и практики управленияДополнение к статье:
Польза человечеству – не обязательно связана с практическим применением! Как оценивать тогда открытия археологов или изыскания литературоведов, не говоря уже об исследованиях философов и историков, например, науки?
Уровень признания – приглашенный докладчик и т.п. – также, как и получение грантов и премий связаны часто с круговой порукой. А известная языковая изолированность не обязательно является наследием советского режима. Такую изолированность можно наблюдать, например, и у западных немцев. Я говорю в первую очередь о гуманитарных науках. И преодолеть ее можно скорее институционально, чем индивидуально. Мы все время говорим об индивидуальной продуктивности и как ее достичь отдельному ученому, а это возможно только в том случае, если научная организация, в котрой этот ученый работает, заинтересована в улучшении наукометрических показателей каждого и от этого зависит рейтинг самой организации. Поэтому она и создает стимулирующие условия для повышения индивидуального рейтинга.
К сожалению наши работы в гуманитарной области, действительно, мало известны на Западе, поскольку они почти совсем не публиковались на иностранных языках или их переводили непрфессионалы без согласования с автором (так делает, например, издательство «Наука» с избранными ей публикациями в «Вестнике РАН»). В этом смысле стоит поучиться у голландцев, которые в последнее время активно выступили единым фронтом на мировом философском поле. Ими за последние десятилетия опубликованы коллективные монографии на английском языке с привлечением ведущих ученых из других стран. Они выходят на мировую арену не по одиночке, а целой скоординированной командой, активно привлекая своих молодых ученых. В этой ситуации к ним начинают прислушиваться и охотно кооперироваться с ними. Даже немцы, призанные лидеры в области философии науки и техники, вынуждены считаться с ними и с новой ситуацией в философской науке, выделяя в каждом институте целевым назначением средства для редактирования текстов носителем английского языка и публикации в реферируемых журналах (типографские расходы) всех своих научных сотрудников, а не только начальства от науки. Это их отличает от французов, которые, справедливо считая французский язык мировым языком науки, но не учитывая фактического положения дел, не приветствуют выступления своих ученых на английском языке. В последние годы активизировались китайцы, которые активно начали издавать в США совместно с американцами целую серию новых журналов. У нас для этого отсуствуют средства.
В Германских исследовательских организациях (в отличие от университетов, где денег на командировки нет, но их можно, однако, получить в научных фондах) специально выделяются средства причем для всех научных сотрудников на оплату взносов и участие в конференциях, а сами выступления на них приравниваются к публикациям в реферируемых журналах. Я лично несколько лет проработал (правда, на полставки) в такой организации (Исследовательский центр г. Карлсруэ Сообщества им. Гельмгольца, Институт оценки техники и системного анализа) и вкусил все эти привелегии сполна. Они действительно стимулируют научную коммуникацию. Парадокс заключается в том, что именно я, фактически иностранный ученый, выдавал наибольший рейтинговый результат в институте (наряду может быть с директором и еще двумя-тремя сотрудниками). Не говоря уже о том, что научный сотрудник может лично отправить на редактирование английский текст специально принятым на работу научным переводчикам, принять их работу для оплаты не спрашивая каждый раз начальство.
Но принцип, который действует безотказно, гласит: вы публикуете у себя их и тогда они публикуют вас.
Польза человечеству – не обязательно связана с практическим применением! Как оценивать тогда открытия археологов или изыскания литературоведов, не говоря уже об исследованиях философов и историков, например, науки?
Уровень признания – приглашенный докладчик и т.п. – также, как и получение грантов и премий связаны часто с круговой порукой. А известная языковая изолированность не обязательно является наследием советского режима. Такую изолированность можно наблюдать, например, и у западных немцев. Я говорю в первую очередь о гуманитарных науках. И преодолеть ее можно скорее институционально, чем индивидуально. Мы все время говорим об индивидуальной продуктивности и как ее достичь отдельному ученому, а это возможно только в том случае, если научная организация, в котрой этот ученый работает, заинтересована в улучшении наукометрических показателей каждого и от этого зависит рейтинг самой организации. Поэтому она и создает стимулирующие условия для повышения индивидуального рейтинга.
К сожалению наши работы в гуманитарной области, действительно, мало известны на Западе, поскольку они почти совсем не публиковались на иностранных языках или их переводили непрфессионалы без согласования с автором (так делает, например, издательство «Наука» с избранными ей публикациями в «Вестнике РАН»). В этом смысле стоит поучиться у голландцев, которые в последнее время активно выступили единым фронтом на мировом философском поле. Ими за последние десятилетия опубликованы коллективные монографии на английском языке с привлечением ведущих ученых из других стран. Они выходят на мировую арену не по одиночке, а целой скоординированной командой, активно привлекая своих молодых ученых. В этой ситуации к ним начинают прислушиваться и охотно кооперироваться с ними. Даже немцы, призанные лидеры в области философии науки и техники, вынуждены считаться с ними и с новой ситуацией в философской науке, выделяя в каждом институте целевым назначением средства для редактирования текстов носителем английского языка и публикации в реферируемых журналах (типографские расходы) всех своих научных сотрудников, а не только начальства от науки. Это их отличает от французов, которые, справедливо считая французский язык мировым языком науки, но не учитывая фактического положения дел, не приветствуют выступления своих ученых на английском языке. В последние годы активизировались китайцы, которые активно начали издавать в США совместно с американцами целую серию новых журналов. У нас для этого отсуствуют средства.
В Германских исследовательских организациях (в отличие от университетов, где денег на командировки нет, но их можно, однако, получить в научных фондах) специально выделяются средства причем для всех научных сотрудников на оплату взносов и участие в конференциях, а сами выступления на них приравниваются к публикациям в реферируемых журналах. Я лично несколько лет проработал (правда, на полставки) в такой организации (Исследовательский центр г. Карлсруэ Сообщества им. Гельмгольца, Институт оценки техники и системного анализа) и вкусил все эти привелегии сполна. Они действительно стимулируют научную коммуникацию. Парадокс заключается в том, что именно я, фактически иностранный ученый, выдавал наибольший рейтинговый результат в институте (наряду может быть с директором и еще двумя-тремя сотрудниками). Не говоря уже о том, что научный сотрудник может лично отправить на редактирование английский текст специально принятым на работу научным переводчикам, принять их работу для оплаты не спрашивая каждый раз начальство.
Но принцип, который действует безотказно, гласит: вы публикуете у себя их и тогда они публикуют вас.